«В настоящей конвенции под геноцидом понимаются следующие действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: а) убийство членов такой группы, б) применение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы…».
II статья Конвенции о предупреждении преступлений геноцида и наказания за него, принятой 9 декабря 1948 г. ООН, ратифицированной Президиумом Верховного Совета СССР 18 марта 1954 г.
В ИНТЕРВЬЮ с корреспондентом ТАСС («Известия» от 20.08.88 г.) заместитель генерального прокурора Катусев заявил: «27 февраля на площади имени В. И. Ленина собралась многочисленная толпа, в основном молодежь. Стали раздаваться призывы к нападению на лиц армянской Национальности… националистические лозунги оголтелых ораторов возымели действие —группы молодых людей в разных районах города стали бить витрины магазинов, избивать граждан армянской национальности… На следующий день, 28 февраля, события достигли своей кульминации. Нарушения общественного порядка приобрели особо злостный характер. Группы граждан-азербайджанцев, вооруженные палками, камнями, другими предметами, стали нападать на квартиры армян, совершали жестокие акты насилия, уничтожали имущество…
Последствия известны: погибли 32 человека, среди них 26 армян. Разгромлено около 200 квартир…».
Вот другой документ. Приговор от 18 ноября 1988 г. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР по уголовному делу по обвинению А. Ахмедова и др.:
«Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда СССР установила: подсудимый Ахмедов 29 февраля 1988 г. в гор. Сумгаите Азербайджанской ССР организовал и принял непосредственное участие в массовых беспорядках в квартале № 41а, сопровождавшихся погромами, разрушениями, убийствами, поджогами и другими преступлениями…
Взяв у неустановленного следствием лица мегафон, он стал призывать к учинению расправы над гражданами армянской национальности… С помощью мегафона, держа в другой руке топор, он в течение почти трех часов руководил действиями погромщиков, предлагал жителям домов указать квартиры, в которых проживают армяне, призывал громить их квартиры и имущество, убивать лиц армянской национальности… Ахмедов, используя мегафон, призывал погромщиков убить жертву, выкрикивая слова: «Бейте, убейте, сожгите!».
В результате преступных действий группы, руководимой Ахмедовым, были убиты 5 членов семьи Мелкумянов, Амбарцумян М. и Аракелян А., получили серьезные телесные повреждения жена убитого Аракеляна А. — Ася Аракелян и А. Вабабаян, разгромлены 17 квартир…
Мы могли бы привести и другие документы (их в нашем архиве множество), подтверждающих, что эти преступления были совершены против армян по всему городу. Думаем, достаточно и приведенных фактов, если добавить к ним слова Катусева в вышеуказанном интервью: «…Я не погрешу против истины, если скажу, что в конце февраля местом происшествия был весь город, с его микрорайонами, кварталами, многими квартирами».
По нашим данным, в Сумгаите, вопреки официальной статистике, были убиты белее ста человек. Организаторы преступления тщательно скрывают от общественности масштабы преступления. Но даже по официальным данным (убиты 26 армян!), эти убийства, совершенные по национальному признаку, согласно международным правовым нормам, квалифицируются как геноцид.
АНАЛИЗ имеющихся в нашем архиве официальных документов (это приговоры судов, показания потерпевших, свидетелей и преступников, видео- и звукозаписи с рассказами военнослужащих, «Обзорная справка по материалам допросов свидетелей-очевидцев сумгаитских событий, проведенных следственной группой прокуратуры Армянской ССР», газетные и журнальные публикации, официальные письма и другие документы), показывают, что организаторами преступления в Сумгаите была применена система действий, которая обеспечила:
а) соответствующий психологический настрой преступников. В этом, помимо распространенных «беженцами» слухов о якобы имевших место насильственных действиях против азербайджанцев в Армении, важную роль сыграло также провокационное сообщение заместителя генерального прокурора СССР Катусева о двух азербайджанцах, якобы убитых в Столкновении между азербайджанцами и армянами;
б) условия для изготовления и приобретения орудий и средств убийств;
в) условия беспрепятственного осуществления резни;
г) блокаду дорог, которая лишила армян возможности выехать из города, а стремившимся на помощь — въехать в город;
д) сокрытие части преступлений и участвовавших в них преступников.
Статью не будем загромождать фактическими материалами по каждому пункту. Читатели могут ознакомиться с ними в брошюре «Сумгаит… Геноцид… Гласность?» (Составители Г. Улубабян и др.), а также в статьях «В Сумгаите погибло 32 человека? Ложь!» («Эпоха», № 4, 1990 г.) и «Сумгаит: следствие по заказу?» («Эпоха». № 6, 1990 г.).
О виновности руководителей Азербайджана по сумгаитскому делу говорится в телеграмме, подписанной бывшими руководителями НКАО, Степанакерта и районов области, адресованной председателю Верховного суда СССР Теребилову и члену Верховного суда СССР Бризе: «На пленуме ЦК КП Азербайджана 21 мая 1988 г. бывший первый секретарь Сумгаитского ГК КП Азербайджана обвинил в трагических событиях в Сумгаите также и руководителей республики. Об этом более подробно он высказался на бюро ЦК Компартии Азербайджана накануне, при рассмотрении его персональной ответственности, с чем можно ознакомиться в стенографических отчетах…».
Первые призывы к резне и погромам армян раздались еше в середине февраля. «В ночь на 14 февраля, когда в Степанакерте прошла первая демонстрация, на заседании бюро обкома партии зав. отделом ЦК КП Азербайджана Асадов заявил, что «сто тысяч азербайджанцев готовы в любое время ворваться в Карабах и устроить бойню» (журнал «Аврора», № 10 за 1988г.).
ЕЩЕ до сумгаитских событий был организован приезд беженцев-азербайджанцев из Кафанского района Армянской ССР в г. Сумгаит. Именно они должны были запустить механизм «сумгаита», распространив слухи о якобы имевших место насильственных действиях против азербайджанцев в Армении. Вот что говорит в связи с этим инспектор ЦК КП Армении Р. Гонян в статье «Что было в Кафане и как это стараются преподнести» («Коммунист» от 9.01.90 г.):
«После 25 февраля в центр стали поступать телеграммы о якобы имевших место притеснениях азербайджанцев в Кафане.
Каждый подобный сигнал тщательно проверялся компетентными комиссиями. У нас в районе находились ответственные работники ЦК КПСС, представители Комитета госбезопасности и МВД страны. Так вот, ни один из фактов, приведенных в многочисленных обращениях в Москву, не подтвердился… Было точно установлено, что значительная часть обращений в высокие инстанции организуется с территории соседней республики и причастны к этому должностные лица, партийные функционеры…».
Этот прецедент стоит того, чтобы его дополнить следующим фактом, который приводят О. Кулиш и Д. Меликов в «Социалистической индустрии» от 27.03.88 г. в статье «Черным семенам не прорасти»: «Многие из тех, с кем довелось говорить, прямо сообщают о целой цепи явно провокационных действий, рассчитанных на то, чтобы ожесточить людей, внести панику, недоверие. Чего стоят, например, истерические выкрики человека, поведавшего собравшимся на площади Сумгаита страшную историю его семьи, загубленной-де «армянскими убийцами. Когда компетентные органы занялись «пострадавшим», выяснили, что он отнюдь не мирный житель Кафана, за которого себя выдавал, а ранее судимый рецидивист, ныне тунеядец, без определенного места жительства и… вовсе без семьи».
Э. Арутюнян, бывший житель г. Баку, рассказывает: «Вместе с родственником Агасяном Лаврентием поехали в Сумгаит узнать о судьбе без вести пропавшей Размеллы Арушанян — сестры Лаврентия. Около полутора часов имели беседу с руководителем следственной группы Прокуратуры СССР Галкиным, я выразил мое возмущение по поводу того, что Катусев сделал провокационное заявление о двух убитых азербайджанцах… Галкин вынужден был признаться, что местные власти надавили».
По официальным данным, с 27 по 29 февраля 1988 г. в Сумгаите на митингах на площади имени Ленина, где выступили «кафанские беженцы» и где были призывы к нападению на армян, их убийству и к погрому их квартир, «имели разъяснительную беседу» ответственные работники ЦК КП Азербайджана, горкома партии, горисполкома, РОВД, КГБ, ДНД, и каждый день после митингов в разных местах города организовывались нападения на армян и их квартиры.
В первый же день погромов, как говорится в письме председателя горисполкома Сумгаита Р. Эминбейли за «№ 27 от 29.03.88 г. в следственную группу Прокуратуры СССР, службами горисполкома в течение всей ночи и утра проводились восстановительные работы, т. е. до начала следствия смывались следы преступлений.
На судебном заседании Верховного суда СССР в Москве по уголовному делу по обвинению Ахмедова и других, свидетели Тахмазов (управдом), Мамедов (начальник ЖЭКа № 12) и Дадашев (главный инженер ЖЭКа № 12) пояснили, что было специальное распоряжение зав. отделом ЦК КП Азербайджана Гапифаева убрать следы погромов, вывезти разбитые вещи на городскую свалку, сжечь их и засыпать землей.
По показаниям многих свидетелей, до начала следственных работ было отремонтировано множество разгромленных квартир. Все это делалось на правительственном уровне. Согласно сообщению Азеринформа, в эти дни была создана правительственная комиссия во главе с председателем Совета Министров Азербайджанской ССР Г. Сеидовым. Решаются все вопросы, связанные… с ремонтом жилых и общественных зданий…» («Коммунист Сумгаита», 4 марта 1988 г.).
26 февраля 1988 г., по свидетельству очевидцев, бывший первый секретарь ЦК КП Азербайджана Багиров ездил в Сумгаит и был «на пуске» завода ЭП-300, официальный, пуск которого состоялся на самом деле 27 декабря 1987 года. Но, видимо, надо было привести в действие механизм «Сумгаита».
Ночью 27 февраля 1988 г., по утверждению очевидцев, в том числе и бывшего заместителя, зав. отделгом ЦК КПСС Харченко, Багиров собрал в Сумгаите партийно-хозяйственный актив. На этом активе, по рассказу Р. Гоняна, который имел беседу с генералом Краевым, Багиров сказал, что не следует паниковать: «Ну и что, митинги, подумаешь, ведь в Степанакерте и Ереване тоже митингуют. Лишь бы в горком не кидали камнями». А ведь в этот день, по свидетельству очевидца, толпа предупреждала руководство, что завтра будет хуже, чем сегодня. Так и оказалось.
Р. Гонян в вышеприведенной статье «Что было в Кафане…» пишет: «Генерал-лейтенант В. Краев, заместитель командующего войск Южного направления, позднее в беседе со мной в Кафане вообще возмущался по поводу слухов о том, что Советская Армия опоздала. Ей просто не давало действовать руководство Азербайджанской ССР. Санкцию на вступление в город, которую долго не давало руководство республики, в конечном итоге дало высшее военное командование. Когда войска были уже задействованы, опять поступила ложная информация, что, якобы, самое важное — предотвратить попытки сумгаитцев прорваться в Баку. И подразделения тратили драгоценное время, блокируя пустую трассу Сумгаит — Баку». Считаем этот факт очень важным, и, чтобы у читателей не осталось ни малейшего сомнения в его правдивости, приведем еще несколько показаний.
Мартиросов Леонид Арменакович, полковник запаса, работавший в штабе объединения в Баку до марта 1990 г.: «О сумгаитских событиях мне стало известно 28 февраля 1988 года, в 22 часа. Вызвали меня по тревоге в штаб… Подразделения были подняты по тревоге для прикрытия дороги, чтобы толпа из Сумгаита не шла. Было сказано, что разъяренная толпа движется в сторону Баку. Задание было, чтобы их остановить и не впустить в Баку. Были готовы действовать, но так как информация не подтвердилась, подразделения не были задействованы».
Арташес Абалян, с сентября 1986 г. по сентябрь 1988 г. служил в звании ст. лейтенанта в г. Джульфе в мотострелковом полку в качестве врача полка: «…26-го утром были в Баладжарах, в 15 км от Баку. Там разгрузились и поехали в Перикюшкюль — примерно в 20 километрах от Сумгаита. Что происходило там — у нас никакой информации не было. Дали команду перекрыть трассу».
Факт бездействия войск подтверждался также Судебной коллегией по уголовным делам Верховного суда Союза ССР под председательством члена Верховного суда СССР Р. Бризе: «Немаловажным обстоятельством, способствовавшим неблагоприятному развитию событий в Сумгаите, явилось и то, что войска, вызванные для обеспечения порядка в городе, стали сосредоточиваться поздно, лишь во второй половине дня 29 февраля, и в связи с этим военнослужащие в пресечении многих преступлений практически не участвовали. (Из частного определения по уголовному делу по обвинению Ахмедова).
Можно добавить также, что по словам академика Р. А. Срапинянца, одного из членов группы научных работников, направленных по заданию ЦК КПСС в конце февраля 1988 г. в НКАО, Багиров просил Демичева, чтобы войска не применяли оружия. А генералу Р. С. Арутюнову в ЦК КП Азербайджана угрожали словами: «Вам «Сумгаита» мало, мы вам еще не то покажем», «А если мы вам перекроем подачу нефти, газа, что вы будете делать?».
Как уже известно, прозвучавшие в ЦК КП Азербайджана угрозы в будущем были осуществлены: ноябрьско-декабрьские погромы армян по всему Азербайджану в 1988 г., резня армян в Баку с 13 по 19 января 1990 г., блокада НКАО и Армении, прекращение подачи газа…
9 МАРТА 1988 г. на совещании в ЦК КПСС, в котором приняли участие М. Горбачев, А. Громыко, Е. Лигачев, Н. Рыжков, А. Яковлев, П. Демичев, Г. Разумовский, А. Лукьянов, К. Багиров, Г. Сеидов, К. Демирчян, Т. Восканян и Ф. Саркисян, решили скрыть от народа резню армян в Сумгаите с 27 по 29 февраля, и сообщалось только, что в г. Сумгаите имели место преступления 28 февраля 1988 г.
Было решено также, что «горячую поддержку населения республик получило Обращение Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева к трудящимся, к народам Азербайджана и Армении». А ведь газета «Коммунист Сумгаита» от 28 феврали 1988 года, напечатав на первой странице «Обращение…», там же, под заголовком «Дружба — источник нашей силы» также писала: «Горячий отклик у сумгайтцев как и всех трудящихся нашей республики, вызвало обращение…».
А может быть, у высшего руководства страны действительно не было информации о «Сумгаите»? Обратимся к имеющимся фактам.
Демичев и Разумовский по поручению Политбюро в конце февраля находились в Азербайджане и знали все. 3. Балаян в статье «Долгих не знал и не хотел знать…» («Возни», № 20, 1988 г. на арм. яз.) пишет: «1 марта 1988 года Сильву Капутикян, Игоря Мурадяна и меня пригласили к первому секретарю (бывшему) ЦК КП Армении Карену Демирчяну… С одной стороны сидели Демирчкн, Сильва, Игорь и я, а с другой стороны были, так сказать, из центра — Долгих, Лукьянов, Трошин… В основном говорил Долгих. Он рассказал о «Сумгаите». Впервые мы слышали о погромах, насилии, изнасилованиях и поджогах в этом городе, о том, что людей сжигали живьем. Долгих не знал, что скоро будет указ сверху — замять сумгаитский геноцид, поэтому ничего от нас не скрывал. Сказал даже о том, что преступление было организовано заранее, что несколько дней тщательно подготавливались. ..».
Харченко Г. П., работавший в феврале — марте 1988 г. зам. зав. отделом ЦК КПСС, который был направлен в феврале 1988 г. в Закавказье как представитель ЦК КПСС, в беседе с нами сказал, что его роль во время нахождения в регионе сводилась «тому, чтобы брать телефон и сообщать о событиях в Москву, а решения принимали там… 27 февраля 1988 г. к 11 часам дня он прибыл в Сумгаит в сопровождении двух официальных лиц Азербайджана, один из которых по национальности был русский.
Подполковник госбезопасности Александр Кичихин в статье «КГБ сегодня защищает конституционный строй и… уничтожает архивы» («Столица», январь, № 1 1991г.) пишет: «…Я работаю заместителем начальника отделения в Управлении КГБ СССР по защите советского конституционного строя. Одной из главных задач нашего отделения как раз и является прогнозирование межнациональных конфликтов. Со всей ответственностью человека и профессионала смею заявить, что мы предвидели трагическое развитие событий на межнациональной почве еще задолго до того, как они произошли.
Мы предупреждали о возможной резне в Сумгаите, в Узене и Оше. Однако наши докладные записки, направленные в соответствующие инстанции, были похоронены в аппаратных недрах ЦК КПСС. По крайней мере руководство Компартии, которое до недавнего времени правило нашей страной, не сделало ничего, чтобы использовать эту информацию для погашения назревающих конфликтов».
Центр, таким образом, знал все и бездействовал. Но бездействовал ли? Вспомним заседание Верховного Совета СССР 18 июля 1988 г., когда Горбачев отрицал совершившийся геноцид, закрывал рты всем тем, кто говорил о геноциде, и выразил позицию центра: «…Конфликт Нагорного Карабаха должен быть урегулирован так, чтобы не было победителей и побежденных». И вместо объективной политической оценки были призывы к компромиссу. По нашему глубокому убеждению, такой нерешительный, беспринципный подход центра к карабахской проблеме вообще и к совершившемуся преступлению в Сумгаите в частности дал организаторам геноцида уверенность в безнаказанности и еще больше развязал им руки.
В январе 1990 г. в Баку азербайджанцам была предоставлена полная свобода убивать, насиловать, грабить, сжигать.
Безнаказанность погромщиков привела к тому, что некоторые обнаглевшие писаки вроде лжеисторика 3. Буниятова организаторами резни армян в Сумгаите признают… армян же.
«…Многие высоко интеллигентные люди, живущие в Азербайджане, доказывают, что никакой резни не было или что она была спровоцирована. Но я прежде всего должен сказать, что осуждаю эту резню и считаю ее позором для своего народа. Эту первую фразу я должен произнести как молитву, а потом уже начать анализировать: почему, зачем, откуда… Необходим факт осуждения, потому что действительно по национальному признаку были уничтожены люди и творились бесчинства» (Чингиз Гусейнов, «У предела», журнал «Искусство кино», № 2 1989 г.).
Здесь хочется привести отрывок из обращения родителей и жены погибшего от рук азербайджанских вандалов старшего лейтенанта милиции Тюгаева Андрея Михайловича:
«Азербайджанец! Если в твоей республике сложилась столь острая обстановка, то не армянин в этом виноват, и не солдаты и сотрудники следственных органов, которые пришли, чтобы прекратить кровопролитие. Во всем повинно твое собственное руководство, которое довело республику до экономического и социального развала и культурного одичания. И этому руководству выгодно направить твой гнев, порожденный в оглупленном и одурманенном сознании, в другую сторону. Если бы ты это понимал, то не поднял бы руку на ни в чем не повинных людей. Не заставил бы так страдать других родителей, жен и детей. Разве у тебя нет матери, нет детей? Неужели националистический дурман совсем лишил тебя разума и человечности?» («Советский Карабах», 16 октября 1989 года, статья «Убийц — к ответу!»).
19 декабря 1990 г. на пресс-конференции министра обороны СССР Д. Язова, которая была организована в пресс-ценре для советских и зарубежных журналистов, министр поведал присутствующим историю женщины-армянки из Сумгаита: ее беременной дочери вспороли живот, извлекли плод, а затем сожгли. Народный депутат СССР полковник Алкснис в своем выступлении на четвертом Съезде народных депутатов СССР говорил о том, как грудной ребенок был брошен в огонь горящего дома, о том, как беременная женщина была выброшена с девятого этажа, о том, как со старика сдирали кожу живьем. К сожалению, В. Алкснис не указывал географических названий, но по имеющимся данным в городах Сумгаите, Кировабаде, Баку и в других городах Азербайджана все это было.
Буниятов говорит: «Затянувшиеся распри двух сторон напоминают мне спор слепого с глухим. Армяне называют нас «ослами» и «баранами» и хотят отделиться от «бескультурных» азербайджанцев…» («Бакинский рабочий», 01. 12. 89, «Куда мы идем?»).
КТО из армян так называл азербайджанцев, где и когда, нам не известно. Но вот известны нам оценки самих азербайджанцев. Гасан Гусейнов: «Механизм превращения человека в зверя показал свое быстродействие в Сумгаите в конце февраля 1988 г…» («Ответ инородца на национальный вопрос, задаваемый московской печатью», 2 апреля 1988 г., Москва).
Вот пример самохарактеристики одного из «героев» Сумгаита. Турабиев Азер: «Они шли по домам, и я пошел. Зачем они ходили по домам, я не знал, я не понял. Когда я подошел, люди уже поднимались в подъезды. К кому шла толпа, я не знаю. Потом, около дома, я услышал, что это были квартиры армян… У меня не было мысли заходить в квартиры, но я пошел. Там было все разгромлено, постельные принадлежности разбросаны… в тот день мы были как овцы, которых ведет пастух. Я не знаю, что происходило и хозяев квартир я не знал». (Из уголовного дела по обвинению Мехдиева.и др.).
О преступных действиях Турабиева в приговоре говорится: «Проходя мимо дома № 28/19, он зашел во двор этого дома, где толпа мужчин окружила незнакомого парня. Его и еще каких-то лиц втолкнули в центр толпы, отчего он упал, а вставая, достал из кармана имевшийся у него складной нож, открыл лезвие и нанес им, не зная почему, удар в спину… В момент нанесения удара ножом Аванесяну Альберту он не думал его убивать, т. к. ранее его не знал, никаких причин убивать Аванесяна у него не было».
Кто же этих «людей» лишил разума и человечности превратив их в зверей, «овец, которые шли за пастухами», убивали, насиловали и сжигали незнакомых людей только из-за того, что они армяне? Кто же назначил этих «пастухов», за которыми шли «овцы»-убийцы? Не те ли ответственные должностные лица республики, которые на митингах «имели разъяснительную беседу», после чего начались эти зверства?
Кровь невинных людей, в том числе и многочисленных военнослужащих, погибших в Сумгаите, Кировабаде, Баку, пролитая за прошедшие три года на почве межнациональных отношений, лежит на совести тех, кто экстремистами называл армян НКАО, вставших на национально-освободительную борьбу, кто скрывал от народа «Сумгаит», кто потребовал рассмотреть проблему Нагорного Карабаха на закрытых заседаниях скрывая таким образом правду от народа.
19 февраля 1990 года на закрытом заседании Верховного Совета СССР, посвященном обсуждению ситуации вокруг НКАО после январской резни армян в Баку, депутат Н. С. Петрушенко в своем выступлении решительно потребовал вернуться к Сумгаитскому делу, выяснить, кому было выгодно расчленить сумгаитское дело на части и разбросать по различным судам Российской федерации. Потребовал строго наказать организаторов и вдохновителей злодеяний против армянского народа. К сожалению, эти требования депутата Петрушенко так и не были выполнены. Видимо, в стране Советов стало правилам преступников из вы сшего эшелона или направлять в отставку, на заслуженный отдых, или же критиковать и обвинять… посмертно.
Фактически организаторы преступлений в Азербайджане безнаказанно продолжают действовать против армян НКАО, Шаумяновского района, Геташена, а также Армении, а потерпевшие до сих пор не получили даже компенсации за нанесенный им материальный ущерб.
Горбачев в своем докладе на пленуме ЦК КПСС в сентябре 1989 года говорил, что республики обязаны соблюдать все между народно-правовые пакты, подписанные от имени Советского Союза и значит — от имени всех входящих в него республик. Если республика обязана соблюдать какой-то закон, значит, при нарушении этого закона она должна нести и ответственность.
После ратификации международной Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него Президиумом Верховного Совета СССР прошло много времени, и у нашего государства явно было время отработать механизм политической оценки возможных случаев геноцида в многонациональной стране.
Однако за долгие десятилетия были отработаны какие угодно политические, правовые, государственные механизмы, кроме этого. То есть в стране Советов преступление геноцида не запрещено. А это значит, что над преступниками «сумгаитов» может быть только один суд — международный суд ООН.
Г. УЛУБАБЯН,
член инициативной группы защиты прав сумгаитских армян,
официальное доверенное лицо родных погибших в Сумгаите армян. «Голос Армении», 2 февраля 1991 года