В Москве беженцев армян, проживших на одном месте 30 лет, выгнали из дома под предлогом борьбы с насекомыми: «Сказали, будут травить».
Борис Айрапетян выглядывает из окна второго этажа старенького корпуса гостиницы «Алтай» на северо-востоке Москвы. В красном свитере крупной вязки, с длинными волосами и черной с проседью бородой, Айрапетян похож на художника. Можно подумать, что за его спиной уютная студия. Что он только что положил кисть, отошел от мольберта, съел кусочек душистой бастурмы и пригубил гранатового вина.
В действительности Борис — бывший главный энергетик стройуправления, который 30 лет живет в простом гостиничном номере. Последние три дня — без возможности выйти. Еду Айрапетяну и еще двум семьям приносят их родственники и другие беженцы из Баку, живущие по соседству. Бакинцы поднимают еду в окно — на веревочке.
— Охрана заперла подъезд! — разводит руками Борис.
Рабочие (во всем здании идет ремонт — здесь будут апартаменты «Алтай») кивают на окно без рамы и мачту строительного подъемника. Подсказывают: «Мы вот так залезаем».
— Э, вы куда! — останавливает нас агрессивный охранник Андрей Валерьевич. Заметив, что мы разглядываем бейджик с его именем, успевает убрать его в нагрудный карман. — Сейчас полицию вызову!
К прогалу в стене подходит сам Борис. Рассказывает:
— 1988 год, погромы в Баку. Оттуда самолетами, поездами, автобусами вывозят людей. В основном армян, но были и смешанные семьи. Кого до Москвы, кого до Ростова — кто в какой поезд попал. Нас привезли сюда. Какое-то время мы жили в приемном пункте, а потом нас и еще 900 человек направили в эту гостиницу. Потом эти направления продлевали. Сначала на неделю, потом на больше, а потом вообще бессрочное дали. Потом вышло решение исполкома Моссовета, которое узаконило пребывание в гостиницах и общежитиях Москвы «граждан, вынужденно покинувших Азербайджанскую ССР». Вот под таким слоганом это было.
Пока мы, задрав головы, слушаем Айрапетяна, один из рабочих по просьбе охранника изнутри заколачивает все окна на втором этаже — чтобы мы не пробрались в номера бакинцев через другие комнаты.
Борис предусмотрительно спешит:
— В конце девяностых нас попытались расселить. Есть такой поселок Востряково, и нормальных людей оттуда переселяли, потому что он находится в санитарно-защитной зоне завода железобетонных изделий. А нам предложили их квартиры. Хотя они там не успевали подоконники протирать от цементной пыли. Но беженцы соглашались, и я тоже согласился, уже оформлял документы, а потом прочитал в договоре, что я по первому требованию буду обязан освободить новое жилье. Как это так? Нам Шохин, когда был министром труда РСФСР, обещал компенсации за потерянное жилье в Баку. Мы ничего не получили. И тут тоже — «по первому требованию»… Я отказался. Мы — и не мы одни — остались жить здесь. В 2003 году получили российские паспорта. Больше вопрос переселения не…
За спиной Бориса зажужжал шуроповерт.
— Ребята, меня заколачивают! — крикнул нам Айрапетян и успел выбежать в коридор, прежде чем строитель припечатал дверь доской.
Окончание истории мы выслушали по телефону (окно в комнате не открывают, чтобы ее не выстудить):
— До сих пор мы жили нормально. Но недавно у гостиницы сменился собственник, и был назначен новый директор. Месяц назад в здании начался ремонт. Нас стали прессовать. Сначала отключили воду. А в пятницу, 9 ноября, пришел директор со своей сворой. Сказали, что будут обрабатывать комнаты лекарством от клопов, тараканов и мышей. Сказали, что готовы снять нам номера в другой гостинице, чтобы мы пожили там пару дней, потому что лекарство ядовитое. Мы что-то заподозрили и остались ждать у гостиницы. Часов через пять мы поднялись, и нам заявили — кажется, это был представитель дирекции, — что мы должны принести разрешение от нового собственника или искать другое жилье. А мы даже не знаем нового собственника. У нас есть решение суда о факте постоянного проживания. В паспортном столе нам говорили, что оно подтверждает, что мы законно проживаем на данной площади.
Продукты и лекарства бакинцы получают от родственников и друзей с помощью пакета на веревочке. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»
— Окольными путями мы все-таки прошли к себе в номера, — продолжает Борис. — Закрылись, переночевали. А когда проснулись, обнаружили, что у нас во всех щитках обрезали провода. Мы не можем выйти, потому что не сможем вернуться. Так уже было: Игорь Аваков отправил сына в магазин, и его не пускали обратно, пока мать не закатила истерику. Мальчик из-за этого вчера и сегодня не ходил в школу. У него сахарный диабет, а теперь еще и простуда — холодно.
Борис через газету просит передать генеральному прокурору России Юрию Чайке и министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву, чтобы они приняли меры и оградили беженцев «от выходок директора гостиницы».
— Я не могу выйти из корпуса, чтобы отнести заявление. Пусть это будет мое официальное обращение, — говорит Айрапетян.
Участковый полицейский Николай Зубков, к которому бакинцы уже обращались, назвал решение суда «бумажкой». «У них право собственности», — сказал Зубков. «А у меня право здесь жить», — ответил Айрапетян.
— Я понимаю, что они страдают, но мы тоже страдаем! — говорит бригадир строителей Саша. (Саша постеснялся произнести фамилию. Так объяснил: «Потому что она нерусская».) — Юридическое основание у них есть? Тогда не знаю, кто виноват… В мире много чего несправедливо, дорогой. Если восстанавливать справедливость, постареешь быстро!
Генеральный директор гостиницы «Алтай» Сергей Кондратенко по телефону отказался высказать свою позицию в этом конфликте. «Всего наилучшего», — был весь его комментарий.
По данным из открытых источников, Сергей Кондратенко одновременно является гендиректором и акционерного общества «Гостиница «Алтай», и одноименного ООО, зарегистрированного в марте 2018 года. Учредитель первого — АО «Гостиничная компания», которое входит в группу ВТБ. Учредитель ООО — некто Александр Ситников.
Уличный фасад корпуса № 5. Фото: Виктория Одиссонова / «Новая газета»
Юридическую поддержку семьям оказывает «Гражданское содействие» — благотворительная организация помощи беженцам и мигрантам. С бакинских армян почти 30 лет назад и началась ее история. По данным комитета, конфликты между бывшими советскими общежитиями, перешедшими в частные руки, и семьями беженцев с Кавказа возникают регулярно (2005, 2014, 2018).
Кроме Бориса Айрапетяна (64 года) на втором этаже пятого корпуса гостиницы «Алтай» без света, воды и тепла продолжают оставаться: Игорь (55 лет) и Гурик (16 лет) Аваковы, Стелла Арутюнова (54 года) и Александр Аракелян (48 лет).
Напомним, что 13-19 января 1990 года в Баку был совершен масштабный погром армянского населения, ставший кульминацией геноцида армян в Азербайджане в 1988-1990гг. После погромов в Сумгаите (26-29 февраля 1988г.) в Баку начались преследования, избиения, убийства с особой жестокостью, публичные глумления, погромы отдельных квартир, захват имущества, насильственные выселения и незаконные увольнения с работы армян. К январю 1990-го года из 250-тысячной общины в Баку оставалось около 35-40 тысяч армян – главным образом инвалиды, пожилые и больные люди и ухаживавшие за ними родственники. С 13 января 1990г. погромы обрели организованный, целенаправленный и массовый характер. Существуют многочисленные свидетельства о зверствах и убийствах, совершенных с исключительной жестокостью, включая групповые изнасилования, сожжение заживо, выбрасывание с балконов высоких этажей, расчленения и обезглавливание.
Точное число жертв геноцида армян в Баку до сих пор неизвестно – по разным данным, было убито от 150 до 400 человек, сотни искалечены. Погромы продолжались неделю при полном бездействии властей Азербайджана и СССР, внутренних войск и многочисленного Бакинского гарнизона Советской армии. Те, кому удалось избежать гибели, подверглись насильственной депортации. Лишь 20 января 1990 года в Баку для установления порядка были введены советские войска.
Источник: «Новая газета»