Независимое исследование
Ровно 68 лет назад, в ночь с 13 на 14 июня 1949 года, произошла одна из ужасных трагедий в истории армянского народа – тысячи армянских семей из Армянской ССР, Азербайджанской и Грузинской ССР, разных регионов РСФСР и среднеазиатских республик были депортированы в Алтайский край России. Выражая безусловную признательность всем авторам, в особенности представителям других народов, историкам и исследователям, написавшим статьи и целые научные труды по этой болезненной для нашего народа теме, хотелось бы затронуть ряд существенных моментов, оставшихся вне внимания этих авторов.
Прежде всего, следует отметить, что некоторые данные по депортации армян из их родных мест у разных авторов разные. Так, в одном исследовании можно прочитать, что по приведенным документам в Алтайский край летом 1949 года прибыло 15 эшелонов с 12728 спецпоселенцами армянской национальности.
В работе другого автора приводятся другие данные: «Всего в Алтайский край прибыло 13 основных и три дополнительных эшелона с выселенцами – армянами.
Как видим, разница составляет два эшелона. Казалось бы, цифра несущественная, если не иметь в виду, что в этих двух «потерянных» эшелонах были тысячи людей.
И вопрос о том, сколько же всего тысяч армян было депортировано, представляется уже намного существенней [1]. Хотя, к сожалению, точного ответа на этот вопрос нет и быть уже не может.
Но дело не только в этом. В свете сегодняшних реалий, касающихся усилий международных посредников в карабахском вопросе и армяно-азербайджанских отношений в целом, следует обратить внимание на очень многие знаковые моменты того времени, на которые авторы публикаций не обратили, увы, внимания. В этом нет их вины, ибо достоверная информация в стране «братских народов» довольно тщательно скрывалась.
Между тем, если депортации из Армении, Грузии, регионов РСФСР осуществлялись без выраженного антагонизма к национальной принадлежности депортируемых, то депортация автохтонного армянского населения правобережья реки Кура, автономной области и города Баку проводилась именно так – с беспредельным цинизмом и жестокостью по национальному признаку.
К сожалению, из упомянутых выше источников и других известных мне публикаций невозможно заметить и дать соответствующую оценку пантюркистской направленности этой чудовищной акции — для осознания того, каким испытаниям пришлось подвергнуться армянскому народу во времена сталинщины.
Память о безвинно репрессированных и депортированных представителях армянства СССР, скрытые до нашего времени особенности реализации этого вопиющего акта политической репрессии и государственного терроризма сталинского и багировского режимов против армянского населения Нагорно –Карабахской автономной области и Азербайджанской ССР, необходимость создания представления о масштабах произошедшей трагедии и выявления пантюркистской составляющей политики Азербайджана вынудили меня заняться этим вопросом.
Послевоенные метаморфозы Сталина: от репатриации до депортации армянского народа
В ходе войны и особенно после окончания Великой Отечественной войны Сталин вдруг осознал всю ошибочность и пагубность политики большевиков по отношению к Турции в 1920-х годах. Несмотря на обьявленный Турцией с начала войны нейтралитет, в приграничных с СССР турецких провинциях была проведена мобилизация и, по существу, Турция всю войну оставалась союзником Германии, а турецкие войска были готовы вторгнуться в Закавказье — дожидались только падения Сталинграда. В августе 1945 года Сталин уполномочил наркома иностранных дел В.Молотова заявить на Потсдамской конференции о возможности подписания нового советско – турецкого договора только при условии возвращения Турцией части территорий, подаренных большевиками по Московскому договору 16 марта 1921 года – Карсскую область и Сурмалинский уезд Ереванской губернии и южную часть Батумского округа. Западные державы, имея свои интересы и геополитические намерения в этом регионе, не желали допустить нарушения границ Турции и выступили против этого предложения. Перемены в политике вчерашних союзников, развернувшиеся последующие политические процессы и появление атомного оружия у США сорвали реализацию планов Сталина.
Не вдаваясь в достаточно изученную тему инициирования руководством Армянской ССР в 1945 г. вопроса о возвращении зарубежных армян в Советскую Армению и обусловливания возможности репатриации с необходимостью возвращения Турцией территорий (на мой взгляд, осуществленной не без ведома Москвы), а также других моментах, связанных с подготовкой и принятием решений органов власти СССР по вопросу реализации репатриации армян на родину, хотел бы отметить: сам Сталин имел четкое представление и достоверные данные о высочайших в процентном отношении людских потерях армянского народа, понесенных в боях на фронтах Отечественной войны, и с трудом мог себе представить послевоенное восстановление и развитие Армении без значительного притока рабочих рук армянских репатриантов. Однако начавшийся в 1946 году и продолжившийся в 1947 – 1948 г.г. процесс репатриации… был свернут по постановлению Совмина СССР от 14 сентября 1948 года. Какие истинные мотивы и причины легли в основу столь радикального изменения политики Сталина к вопросу репатриации армян, по чьему заказу и какие провокации или спецоперации устроили «рыцари плаща и кинжала» МГБ СССР под руководством Лаврентия Берия в этих целях, убедив «вождя народов» принять противоположное решение – останется,скорее всего, неразгаданной тайной. Сохранился неоспоримый факт – за короткий период, начиная с сентября 1948 года, со Сталиным произошли умопомрачительные метаморфозы: человек, вчера еще организовавший репатриацию зарубежных армян в Советскую Армению, пришел к злодейскому замыслу – депортировать десятки тысяч армян в Алтайский край Советской России ( в Сибирь). Убежден, и об этом будет сказано ниже, что соответствующие структуры в режиме строгой секретности занялись планированием и подготовкой репрессии с сентября 1948 года и к концу года вопрос свели в контекст практической реализации депортации армян. Ряд авторов ошибочно сочли, что именно репатриация зарубежных армян в Советскую Армению стала причиной последовавшей позже депортации. Однако несостоятельность подобного вывода опровергается хотя бы тем фактом, что депортированные из Армении состояли не только из числа репатриантов, среди них были представители интеллигенции и духовенства, труженики заводов и фабрик, рядовые сельчане, коммунисты, бывшие военнопленные и участники антифашистского сопротивления народов Европы, бездоказательно обвиненные в антисоветизме и принадлежности к Дашнакцутюн лица. Против армян автономной области и Азербайджана Багировым были надуманы всевозможные обвинения и навешаны ярлыки: «теванисты» ( участники национально-освободительной борьбы под руководством Тевана Степаняна 1920 -1921 г.г), «национал – уклонисты», «антисоветские элементы, проживающие вблизи государственной границы», «незанятые в общественном производстве лица» или «тунеядцы» и др. Депортация осуществлялась на основании приказа Министра государственной безопасности СССР от 28 мая 1949 г. № 00183 «О выселении турецких граждан, турок, не имеющих гражданства, бывших турецких граждан, принятых в советское гражданство, греческих поданных, бывших греческих поданных, не имеющих в настоящее время гражданства, и бывших греческих поданных, принятых в советское гражданство, и дашнаков с семьями с территории ГССР, АрмССР, АзССР и черноморского побережья». В официальных документах депортируемых квалифицировали как «выселенцев» и отнесли к категории «высланных навечно».
Политическая и идеологическая подготовка депортации армян
Азербайджана и НКАО. Багировский клич: готовьте списки «дашнаков, тайных и явных подонков».
Националистическая политика руководства Азербайджана со времен Нариманова неизменно вписывалась в русло пантюркизма и преследовала главную цель – репрессиями, политикой в экономической, образовательной, культурной сферах и другими средствами стимулировать исход армянского населения из области, северного Арцаха и Баку, и тем самым создать предпосылки для последующей их тюркизации. Багиров в этом смысле даже преуспел больше предшественников, однако у него были личные мотивы и своя заинтересованность в больших масштабах депортации армян Азербайджана, в первую очередь — НКАО. Несмотря на его многочисленные обращения в Москву о необходимости искоренения «остатков дашнаков» в Азербайджане, систематически подбрасываемые им же с 1930-х годов призывы типа «нанесем смертельный удар по остаткам дашнакизма!» (газ. «Советский Карабах» на арм. от 23 августа 1933 г.), «успешно» проведенные до войны репрессии и огромный невосполнимый демографический урон армян во время войны, армяне продолжили отправлять союзным властям письма с требованием подчинить автономную область административно Армении. О неприязненном, мягко выражаясь, отношении Багирова к армянам автономии было известно всем. Как мне рассказал однажды бывший заведующий отделом обкома А.А.Григорян, приезжая в Степанакерт, Багиров не притрагивался к местной еде: даже чай (в термосе) с вареньем ему несла охрана из персональной машины руководителя Азербайджана. Видимо, он никак не мог забыть обвинение, выдвинутое ему первым секретарем НК обкома партии Каро Григоряном, в организации вооруженных нападений из соседних азербайджанских районов на жителей армянских сел Мардакертского, Гадрутского и Мартунинского районов области с целью захвата территорий (этот вопрос был поднят на пленуме Аз. КП (б) и стал известен в Москве).
Те, кто знает о системе управления в бывшем СССР, должен помнить, что к партийным пленумам, конференциям и съездам начинали готовиться за несколько месяцев до их созыва. Полагая, что истоки депортации армян НКАО и Азербайджана надо искать в событиях произошедших месяцами ранее, я нашел любопытные материалы, имеющие прямое отношение к вопросу о депортации. Оказалось, что почти сразу после новогодних праздников, 8 — 9 января 1949 года в Драматическом театре Степанакерта происходила поистине «драматическая» по содержанию и духу для советской действительности 13-я областная партийная конференция, на которой не без установок и поддержки Багирова травили действующее руководство обкома.
Всего лишь два с половиной года назад первым секретарем обкома был назначен Тигран Григорян, который сменил на этой должности предыдущего ставленника Мирджафара Багирова — Е. П. Григоряна.
Отчетный доклад первого секретаря был построен по известной схеме: вначале докладывалось об успехах (…урожайность зерна с одного гектара составила от 18 до 37 центнеров, план 1947 г. по сбору хлопка выполнен на 105,6 %, были приведены показатели производства винограда и другие статистические данные), затем – о недостатках (отмечались отставание в вопросах производства мяса и молока и то, что «начиная с 1946 года систематически не выполняется план капитального строительства» (как можно выполнить, если не хватает рабочих рук ? – В.Г.).
Однако делегатов, как видно из знакомства с выступлениями, волновали вовсе не вопросы восстановления народного хозяйства. Один из наймитрв Багирова «со всей большевистской прямотой… вскрыл ошибки и упущения» в работе 1-го секретаря НК обкома партии Тиграна Григоряна и секретаря Гранта Шахраманяна, обвинив их в том, что они «поверхностно и формально отнеслись к вопросам коммунистического и интернационального воспитания трудящихся» (!? – В.Г.), а также в кадровой политике и других смертных грехах*,
*переводенные на русский цитаты из текста в газете «Советский Карабах» (арм.), № 5 от 14 января 1949 г.
Выступивший вслед начальник областного отдела МГБ полковник Зиалов подчеркнул, что «упущения в идеологической работе обьясняются тем, что секретарь обкома партии Грант Шахраманян оказался не в состоянии руководить этой важной сферой, был беспринципным в этой работе, боялся критики и самокритики. Таким же был и Тигран Григорян, и не случайно, что они покровительствовали друг другу и действовали сообща. Этим обьясняется то обстоятельство, что в педагогическом институте, где преподавали Грант Шахраманян и Михаил Григорян, были случаи притупления большевистской бдительности. Там работали чуждые и враждебные нашей действительности люди, уровень воспитательной, политической и идеологической работы со студентами был неудовлетворительным…. Это стало причиной имевших место случаев моральной и идеологической деградации»* и т.д. и т.д. (Поясню: закладывались основы для закрытия педагогического института — В.Г.).
*Там же
Далее сей «чекист» и волеисполнитель Багирова обвинил руководство обкома в плохой работе по воспитанию трудящихся «в духе советского интернационализма» и потребовал «повышения бдительности». Помимо всех собак и ярлыков, навешанных на руководителей Карабаха, им забыли навязать, разве что, обвинение в пособничестве Каплан при покушении на Ленина. Выступил и назначенный Багировым в 1948 году на должность 1-го секретаря Шушинского райкома партии Б. Ибрагимов. (К слову, с того времени бессменно руководивший пантюркистской организацией области вплоть до национально-освободительного движения армян Арцаха). Под занавес конференции с критикой руководства обкома партии выступил секретарь ЦК Аз. КП (б) Г. Мамедов и призвал «мобилизовать усилия», « вооружить коммунистов марксистско – ленинской революционной теорией» и «воспитать трудящихся в духе советского интернационализма и патриотизма».
После конференции был проведен пленум обкома партии. На пленуме 1-м секретарем был избран СократАбрамов, 2-м секретарем П.Е. Москвичев, секретарями обкома партии — И.С. Абагян и Р.Т. Шахраманян. Точнее, они были назначены Багировым, поскольку без собеседований и процедур согласования выдвигаемых кандидатур в отделах ЦК, с секретарями ЦК Аз. КП (б) и окончательного одобрения Багирова (а все это требовало заблаговременного прибытия в Баку нужных кадров и времени), нельзя было «избрать» даже районное руководство. Нет сомнений и в том, что все критики руководства обкома партии получили в Баку соответствующие инструкции и им дали так называемые гарантии безопасности.
Конечно, ни одному руководителю области не удалось бы предотвратить решение Москвы о депортации армян, как не удалось это и руководству Советской Армении, однако независимо от того, чем руководствовались критиковавшие секретарей обкома партии делегаты — стремлением угодить Багирову, побуждениями самосохранения, личной выгоды или карьерного роста, они, увы, оказались невольными соучастниками и виновниками преступления — будущей депортации большого количества представителей своего (армянского) народа, мучений и страданий тысяч безвинных людей, смертей детей и стариков на долгом пути в Алтай и в самом Алтае*.
*Мне известны из разных источников конкретные имена этих людей, оказавшихся в плену личных интересов и обыкновенной человеческой зависти. Бог им судья! Я намеренно не называю их имена, ибо не хочу теребить прошлое людей, оставивших дурное духовное наследство ныне живущим их потомкам, которые возможно и не знают о малодушии и трусости своих родичей. Намерения мои иные: извлечь уроки прошлого для того, что не повторять их в настоящем. Не говоря уже о будущем.
Действительной причиной кадровых перемен в автономной области стало следующее. Накануне областной партконференции, по сложившейся практике, примерно в первой декаде декабря 1948 г., 1-ый секретарь Т. Григорян был вызван в Баку к М. Д. Багирову. Прервав обычную информацию Григоряна о проделанной работе и предстоящих задачах областной партийной организации, руководитель Азербайджана перешел к другой теме и ознакомил 1-го секретаря обкома с принятым Сталиным решением — очистить Азербайджан от мусаватистов, дашнаков, пособников фашизма и других «врагов народа» и, «обосновав» политическую необходимость и важность этого решения, предложил приступить к составлению предварительного списка армян автономной области – «из дашнаков, военнопленных, участников армянских легионов, «теванистов» и других антисоветских элементов» — для привлечения их к ответственности. Багиров известил лидера карабахских коммунистов и о том, что, мол, такая же работа одновременно будет проведена в азербайджанской среде против мусаватистов, надзирателей нацистских концлагерей из азербайджанцев и участников азербайджанских легионов. Когда же Багиров назвал требуемое количество армян из области, Т.Григорян заявил о том, что армяне НКАО потеряли на войне свыше тридцати тысяч человек, в области повсеместно не хватает рабочих рук , а из «полностью разгромленных в 1920-1921 годах дашнаков и около 120-130 бывших военнопленных, в том числе нескольких десятков участников «армянских легионов» и других враждебных категорий» нельзя составить столь длинный список. «Ваши оговорки и доводы я считаю отказом выполнить решение партии, либо выполните, либо мы примем кадровые решения по Вашему вопросу и вопросу других секретарей обкома. Вместо вас подыщем других, более ответственных и принципиальных товарищей», – пригрозил Багиров. «Принимайте кадровое решения…», – ответил Т.Григорян.
Таким образом, о готовящейся для армян репрессии и предстоящем своем освобождении от занимаемой должности Т. Григорян узнал за месяц до созыва областной партконференции. Багиров всегда умело пользовался кадровым рычагом: в 1933 году снял с должности 1-го секретаря обкома партии Каро Григоряна, в 1937 году добился осуждения и заключил в тюрьму 1-го секретаря обкома партии Петра Погосова, председателя облисполкома Сурена Абрамяна, руководителя земотдела Мукуча Арзаняна, председателя Гадрутского райисполкома Гайка Балаяна и многих других ( П.Погосов, М.Арзанян, Г. Балаян погибли в тюрьмах); в 1942 г. назначил 1-ым секретарем обкома партии Е.П.Григоряна и под предлогом «призыва на фронт» осуществил демографическое опустошение области. Задача смещения неподатливого Т. Григоряна не представляла для Багирова особой сложности.
Дабы не быть обвиненным в голословности, приведу лишь несколько цитат из речи главного «большевика» Азербайджана. Выступая с отчетным докладом на XVII съезде Аз.КП(б) в конце января 1948 года М.Д. Багиров начал с вопросов международной политики и заклеймил позором руководство Ирана и Турции, «превративших свои страны в плацдарм для борьбы против СССР», призвал «не забыть расправу реакционеров Ирана над демократическим движением Южного Азербайджана (было выпестовано самим Багировым –В.Г.) и ее неслыханно жестокое подавление с помощью и под руководством американских и английских империалистов», отметил, что «и сегодня в Иране в разных местах продолжается систематическое уничтожение азербайджанцев» и далее остановился на главном вопросе политической повестки для азербайджанских коммунистов и делегатов сьезда: «Мы должны обнажить подлых наймитов англо-американского империализма – мусаватистов и дашнаков, самых подлых и мерзких предателей интересов азербайджанского и армянского народов. Разгромленные и выдворенные за границы нашего государства, они и сейчас ведут грязную работу против Советского Союза. Мы со всей беспощадностью обязаны выявить и обнажить скрывающихся у нас мусаватистов и дашнаков, тайных и явных поддонков» (газ. «Советский Карабах» на арм., № 12 от 1 февраля 1949 г.) . Далее в том же духе нагонял страх: «Мы обязаны усилить безопасность, бдительность на нефтяных месторождениях, заводах, предприятиях, колхозах от враждебных действий вражеских агентов, наймитов, диверсантов, шпионов, вредителей, всякого рода сомнительных лиц, закрыв для них республику». Потом последовали багировские рецепты для успешного выполнения поставленной цели – привить «революционную бдительность рабочим, колхозникам, всей интеллигенции» и потребовать от каждого «сохранять партийную и государственную тайну».
История, как говорят, не имеет сослагательного наклонения и сегодня уже не спросить Багирова: если он с одной стороны заявил в докладе о том, что дашнаки разгромлены и выдворены за границы государства, то где и как ему удалось найти столько «дашнаков, тайных и явных поддонков» на территории Азербайджана и НКАО? И почему на мусаватистов и пантюркистов его оба глаза ослепли?
Примерно за два месяца до дня депортации, в середине апреля 1949 года, по поручению руководства Азербайджана в Степанакерте был созван областной партхозактив с участием 1-х секретарей райкомов партий, руководителей райисполкомов, областных ведомств, предприятий и секретарей партийных крупных организаций, на котором новый 1-ый секретарь обкома партии — С. Абрамов и начальник отдела МГБ области Зиалов поставили задачу – в обстановке сохранения «партийной и государственной и государственной тайны», в тесном контакте с органами госбезопасности и внутренних дел подготовить по определенным квотам (то есть, по плану) списки лиц, заподозренных по определенных Багировым пунктам обвинений. Предлагалось вести за «врагами» скрытое наблюдение, выявлять их связи, следить за передвижением, не допускать выезда этих лиц за пределы области. Днем позже такие же партхозактивы состоялись в районах области, на которых руководителям колхозов, председателям сельских советов, секретарям парторганизаций колхозов давали такие же задания. В конце 1960-х годов о факте своего участия на состоявшемся в Мардакертском районе партхозактиве Мраву Андреевичу Михаеляну (депортированному из с. Члдран) призналась работавшая в 1949 году секретарем парторганизации колхоза и педагогом школы села Кичан Гоар Хачатрян (позже ставшая родственницей семьи Михаелян).
Исчезнувшие станции и эшелоны
В исследовании Н.Н.Аблажей о депортации 1949 года, в разделе «Армянские эшелоны» указан эшелон № 97107, отправленный с ж/д станций Арм. ССР Кафан и Минджевань; и эшелон № 97111 отправленный со ст. Джаджур Арм ССР, НКАО Аз ССР» (так в документе –В.Г.) прибывший на «ст. Алейск». Другой автор — Виктор Солахян в статье «Эшелоны в Сибирь» пишет об июньских эшелонах: «Всего было отправлено 13 эшелонов: 10 из Армении, 2 из Грузии и 1 из Азербайджана». Утверждение последнего автора о всего лишь одном эшелоне депортированных армян из Азербайджана (!) является ошибочным, вследствие недооценки прикрытого большевистской демагогией антиармянского национализма и пантюркизма руководства Азербайджана во главе с пользовавшимся всемерной поддержкой Л.Берии М.Багировым, и противоречит рассказам представителей старших поколений о нескольких тысячах депортированных эшелонами в Алтай со станции Евлах. Возникают вопросы: почему в исследовании Н.Н.Аблажей нет упоминания об эшелонах и станциях отправки Евлах и Горадиз с депортированными из НКАО армянами; каким образом «исчезли» другие станции — Нахичеван, Кировабад, Баку; почему среди станций прибытия нет упоминания станции «Заря» — по словам Мрава Михаеляна до нее добирались целых 22 дня и, поскольку дальше не было железной дороги, оттуда километров тридцать до Аламбайского леспромхоза (рядом с реками Чумыш и Аламбай) добирались по лесам на «Студебекерах»? Логика подсказывала, что депортированных из Гадрутского района НКАО по бездорожью на грузовиках не успели бы за сутки довезти до Евлаха и их должны были депортировать с ближайшей станции Горадиз. Также было понятно, что армян Шаумянского района, Ханларского, Шамхорского и других армянонаселенных мест Северного Арцаха должны были депортировать со станции Кировабад, а армян Баку, естественно, со станции Баку.
Депортацию армян Баку достаточно подробно изложил Абрам Кисибекян во втором томе своих воспоминаний. Ныне проживающая в селе Туми Гадрутского района 82-х летняя Гаспарян Армик подтвердила, что их семью из пяти человек (включая троих детей) во главе с мужем – Гаспаряном Варданом и семьями других сельчан — Гаспаряна Мухана (5 чел.), Марданяна Николая (7 чел.), Азизбекяна Арутюна (4 чел.), Оганяна Павла (4 чел.), Мелкумяна Шамира (2 чел.) завезли на станцию Горадиз. Двадцать семь человек только из одного села были этапированы в одном вагоне ( вместо 20 — 22 чел. по нормативу — !? –В.Г.) Армик Гаспарян вспоминает, что в их эшелоне было много людей говорящих на литературном армянском языке, то есть жителей Армении и Нахичевана. Возможно, депортированные из села Туми семьи оказались в одном из упомянутых выше эшелонов 97107 или 97111. Убежден: оба эти эшелона на станции Горадиз дополнялись за счет сотен депортируемых армян Гадрутского района. Нетрудно понять, что эти эшелоны начали формировать на территории Армении, пополняя его на пути следования депортируемыми армянами из Нахичевана (со станции Нахичеван), армянами Сисианского, Горисского и Кафанского районов (со станции Кафан) и далее армянами Гадрутского района НКАО (со станции Горадиз) и проследовали в сторону ст. Алят Аз.ССР. Среди депортированных семей из сел Гадрутского района оказались семьи Григория Балаяна (7 чел.) из с.Тагасер, Гайка Сафаряна (отставной капитан), Александра Ваняна и Гайка Погосяна из с. Кемракуч и десятки других семей. По сведениям старожилов Гадрутского района не депортировали жителей только сел Дудукчи (Кюратаг), Эдиллу (Ухтадзор) Ахуллу (Ардашен), Агбулаг (Акнахбюр), на что были свои причины. Во-первых, после отторжения в 1937 году от области села Огер (Гога) Гадрутского района и включения его в состав Физулинского района, указанные села оказались в обособленном от района состоянии, зажатые между азербайджанизирующимся Огер и Физулинским районом, к тому же лояльность армян этих сел не вызывала беспокойства азербайджанского руководства. Во-вторых, сдерживающим фактором могло быть и то, что председателем колхоза этих сел в то время был Герой Советского Союза Ашот Каспаров. За исключением указанных выше сел еще из некоторых сел области армяне не были депортированы – «10 верст» Шушинского района; Сзнек, Хачмач Степанакертского района. В основном из сел (их насчитывалось более двухсот) депортировали по 3 – 4 семьи (редко по две семьи), нередко депортации подверглись от 5 до 7 семей. Так, из села Вагуас Мартакертского района были депортированы 7 семей — Гургена Сагияна (9 чел., 7 детей), Хачатура Бекназаряна (6 чел.), Зинавора Сагияна (3 чел.), Арустама Сагателяна, Лазаря Шириняна, Степана Атасяна, Мхитара Севяна. Из села Тагавард Мартунинского района были депортированы 5 семей — Петроса Шахраманяна ( бывшего священника), Ашота Гаспаряна, Аветиса Хачатряна, Беника Шахназаряна, Вани Гаспаряна (по А. Кисибекяну были семьи из 10 детей).
Ситуация с основной массой депортированных из г. Степанакерта, Степанакертского (ныне Аскеранского), Шушинского, Мартакертского и Мартунинского районов НКАО со станции Евлах выглядит следующим образом. Многие из тех депортированных, которых сейчас нет в живых (Арташес Оганян — в 1970–х годах, Эдуард Авшарян — в 1990-х годах) рассказывали, а ныне здравствующие (Мрав Михаелян, Артюша Погосян, Альберт Тонян и другие), хотя и не помнят номера эшелона и вагонов, подтверждают, что их погрузили в товарные вагоны эшелона, состоящего из нескольких десятков вагонов. Вероятно, это был полностью укомплектованный эшелон, который отъехал из Евлаха с наступлением темноты, то есть под вечер 14 июня (где-то около 21 часа). Никто из них не смог ответить на вопросы – был ли их эшелон единственным из армян области на станции Евлах, мог ли быть сформирован еще один эшелон на этой же станции? Многие авторы указывают, что эшелоны состояли «в основном из 60 вагонов», примерно треть из них составляли «хозяйственные» вагоны, предназначавшиеся для «перевозки имущества выселенцев», а также вагоны, относившиеся к «охранной» инфраструктуре. Все депортированные из области М. Михаелян, А. Погосян, С. Карапетян и другие свидетельствуют: грузы и имущество погружались в их же вагоны, то есть «хозяйственные» вагоны эшелонов высвобождались в целях перевозки максимально большого количества людей. Член депортированной семьи из Степанакерта (со станции Евлах) Забела Кисибекян утверждает, что когда на одной из станций набирали воду, насчитали 70 вагонов в эшелоне. Другие же, депортированные из Мартакерта, из села Кармираван Мартакертского района (Славик Карапетян, Рафик Бабаян) сообщили, что их состав из 17 вагонов с людьми со станции Евлах выехал днем 14 июня между 15 — 16 часами и на станции Алят был состыкован к стоящим на пути другим вагонам. Они же подтверждают, что, отьезжая от Евлаха, видели депортируемых в кузовах грузовиков, оставшихся на станции под надзором военных — насчитали 8-9 грузовиков; судя по всему, план депортации усердно перевыполнялся, и не хватало вагонов на всех «выселенцев». Расказали и о том, что на станции Алят где-то через час их состав пополнился другими вагонами, а это свидетельствует о том, что формирование этого эшелона из армян области происходило на станции Алят. Если считать, что эшелон в среднем перевозил 1330 человек, то приведенные выше свидетельства подтверждают, что армян НКАО депортировали как минимум двумя эшелонами — со станций Евлах и Горадиз, в последнем — доукомплектовывая (сотнями гадрутцев) следующие из Армении два эшелона. Более трех тысяч человек. Для полноты представления о масштабе депортации армян из Азербайджана к сказанному необходимо добавить и как минимум один эшелон с армянами из Баку и эшелон с армянами северного Арцаха из Кировабада. Очевидно и то, что кем-то свыше (Берия или Багиров) предусмотрительно были предприняты меры в целях сокрытия истинного числа эшелонов и количестива депортированных армян из НКАО и Азербайджана. Специально также «исчезли» из архивов наименования станций отправки: Евлах, Горадиз, Кировабад, Баку, и конечной станции прибытия – «Заря».
Реализация депортации армян НКАО и Азербайджана
В ночь на 13 июня 1949 года в клубе воинской части г. Степанакерта по повесткам за подписью 1-ого секретаря обкома партии С. Абрамова собрали участников областного партхозактива. Открывший собрание Абрамов предоставил слово начальнику областного МГБ (КГБ) полковнику Зиалову, который заявил о предстоящей важной операции по высылке из области в далекие места лиц из «дашнаков», военнопленных и антисоветских элементов. Каждый участник актива с одним офицером и двумя солдатами, а в ряде случаев и в присутствии работника МГБ или МВД, должны были ночью идти по указанным адресам и обеспечить депортацию людей согласно выданным спискам. Без всякого преувеличения история выселения каждой семьи, ужас и трагизм, лишения каждой депортированной семьи достойны отдельного описания.
Ныне здравствующий член депортированной семьи Артюша Погосян с двумя замужними сестрами проживал квартирантом по улице Туманяна г. Степанакерта. Незадолго до депортации, работая зоотехником, заболел паратифом и лечился в инфекционной больнице. За день до депортации, не долечившись, неожиданно был выписан из больницы. Сегодня он догадывается, что выписали из больницы по указке работников карательных органов. Его родители – отец Погосян Агаси Джавадович и мать приехали в Степанакерт проведать больного сына и семьи дочерей. Ночью офицер с двумя солдатами в сопровождении работника местного МГБ и двумя «активистами» вошли к ним и дали час на сборы. Замужних сестер не депортировали, а родителей и сына повезли на военном грузовике в село Даграз, где остались еще трое детей, и велели собрать вещи. Сегодня А. Погосян вспоминает человечность одного из «активистов», несколько раз предупреждавшего: «Будьте внимательны, заберите все, что может пригодиться в пути». Какие основания были у органов для депортации этой семьи из шести человек (двое родителей, четверо детей) ? Глава семьи А. Д. Погосян не состоял в Дашнакцутюн, не был призван на фронт по возрасту и до конца жизни был ярым приверженцем социализма. В 1942 году кто-то из сельских «стукачей» донес на него: пару дней оперативники в областном отделе МГБ дотошно разбирались, почему он собирает стог сена с острой верхушкой, а не как все колхозники — уж не подает ли он этим «сигнал» врагам социализма? После обьяснений о лучшей сохранности сена при сборке такого стога, его оставили в покое. По всей вероятности для выполнения Багировского плана в списки депортируемых включали поголовно всех, кого хоть раз вызвали в МГБ. Вместе с ними на другом грузовике депортировали из с. Даграз семью Михаила Григоряна из 4 человек. Среди более пятидесяти семей, депортированных из Степанакерта, оказались семьи истинных интеллигентов — директора единственной русской школы Степанакерта, коммуниста Амазаспа Гукасяна (неизвестно сколько человек было в этой семье); педагога с более чем двадцатилетним стажем и работника системы областного народного образования, состоявшего в 1918 – 1920 г.г. в Дашнакцутюн Акопа Кисибекяна (6 человек, в том числе 4 детей); главного бухгалтера «Карвинтреста» Ишхана Петросяна; рядовых тружеников — Сергея Хачатряна (4 человека, в т.ч. 2 детей), Гайка Тоняна (8 человек, в т. ч. 6 детей), Карапета Лалаяна (со столетней матерью Софьей Лалаян, женой и двумя сыновьями, 5 чел.), Арташеса Оганяна, Айкуш Айрапетян, Тевана Степаняна (жену и дочь; дочь национального героя впоследствии стала главным экономистом одного из крупных зерносовхозов неподалеку от Бийска); кондитера Мухана (фамилия забыта) и десятки других семей. Из них, как выясняется, только Карапет Лалаян и Арташес Оганян были в плену. Арташес Оганян впоследствии окончил исторический факультет Бакинского пединститута, однако «клеймо» депортированного не позволяло работать по специальности, и он, имея блестящие навыки в плотничном и столярном деле, преподавал уроки по труду в школе №3 Степанакерта. В середине 1970-х годов мне он рассказал о том, как нацисты использовали военнопленных в качестве тягловой силы на руднике — впрягали их в ярмо, и он, рискуя собой, сделал приспособление, позволяющее незаметно от надзирателей освободиться правому крайнему в переднем ряду и совершить побег в лес.
Депортированный житель Степанакерта Сергей Хачатрян был уроженцем села Аци Мартунинского района и при царизме за большевистскую деятельность несколько лет отсидел в тюрьмах Петербурга — сидел в одной камере с будущим большевистским наркомом Г. К. Орджоникидзе, а затем до 1917 был сослан в Сибирь. Когда депортировали их семью, соседям по общему двору с досадой сказал: «При царе меня заточили в тюрьму и сослали в Сибирь за большевизм. При большевизме — выселяют. Когда же придет наше время, когда построят наше государство?». Его сын Герасим Хачатрян с 16 лет ушел добровольцем на фронт и воевал до победного мая 1945 года.
Из райцентра Мардакерт были депортированы семьи Сурена Карапетяна (5 чел), Николая Гюрджяна (4 чел.), Нерсеса Налбандяна (2 чел.). Ни Николай Гюрджян, ни Нерсес Налбандян не были призваны на фронт по возрасту, обоим было в 1941 году за шестьдесят лет. Члену депортированной семьи Карапетян Славику Карапетяну в то время было восемь лет, сестре Сильве – два года, а младшему брату Валерику — всего три месяца. Отца, Сурена Мардеевича Карапетяна, не было дома, в то время работал проводником поезда «Баку – Москва». Когда семью военные доставили на станцию Евлах, старший лейтенант предложил матери Славика Минасян Ашхен Хачатуровне подписать анкету с типографским клише «дашнаки». Женщина возмутилась, отказалась подписать и сказала: «Какие мы дашнаки, я учительница географии и член коммунистической партии, какой же дашнак этот трехмесячный мальчик?» Находившийся при этом солдат щелкнул затвором автомата, и старший лейтенант угрожающе крикнул: «Все вы дашнаки, и этот трехмесячный Валерик тоже дашнак! Подписывайте!». Представьте ужас женщины с малолетними детьми в товарном вагоне под дулом автомата… Женщина вынужденно подписала анкету, на станции Дербент семья воссоединилась: в вагон под дулом автоматов ввели главу семьи Сурена. После Челябинска трехмесячный Валерик скончался во время остановки на одной из станций. Конвоиры забрали труп ребенка. Где похоронили, и похоронили ли по-человечески – неизвестно.
В хитро составленной архивной справке от 16.05. 2001 начальника центра хранения Архивного фонда Алтайского края за подписью Е. Ф. Плаксиной написано: «В ЦХАФ АК имеются сведения о том, что гр. Карапетян (Карапетьян) Сурен Мартеевич (Мартиевич, Мардиевич, Мартынович ) — (так в документе), 1919 г. р. в июне 1949 г. на основании выписки из протокола Особого совещания при МГБ СССР от 11. 03. 1950 г., как член семьи участника армянского националистического легиона немецкой армии был направлен на спецпоселение из г. Баку Азербайджанской ССР в Алтайский край, Зональный район. Освобожден с учета спецпоселения 05. 12. 1955 г. Состав семьи, проживающей совместно: жена – Миносян Ашхен Хачатуровна, 1920 г.р., сын – Карапетян Славик Суренович, 1942 г.р., дочь Карапетян Сильва Суреновна, 1947 г.р., сын Карапетян Валерик Суренович, 1949 г. р.” (Пунктуация документа сохранена – В. Г.). Каким образом «рыцари плаща и кинжала» Берии депортированных под клише «дашнаки» членов семьи превратили в членов «семьи участника армянского националистического легиона немецкой армии» остается загадкой. У иного человека знакомство с этим документом могло создать мнение, что С. М. Карапетян был завербован фашистами, несколькими западными спецлужбами… Предельным цинизмом выглядит и то, что в архивной справке нет никакого упоминания о смерти на этапе трехмесячного ребенка. В послесловии вернемся к этой семье.
Для представления степени задействования сил и средств внутренних войск МВД СССР, а старшее поколение говорило о привлечении одной дивизии внутренних войск для депортации только из области, достаточно привести следующий пример. Иногда для сбора одной семьи депортируемых военные задействовали одновременно три грузовика. Так, на одном грузовике ночью из Степанакерта доставили в Мартакерт членов семьи заведующего фермой села Члдран Мартакертского района Андрея Шекяна с женой и сына Балабека с женой, двух младших сыновей из Члдрана доставили в райцентр на другом грузовике, на третьем привезли из села Аяд дочь Елену, работавшую там учительницей, после чего всех семерых доставили в Евлах ( у родителей фамилия Шекян, у детей Михаелян – В Г.). По всей логике событий организаторы и исполнители этого злодеяния сосредоточили в Степанакерте и в районе Агдама резервные силы для подавления возможного бунта или неповиновения армян области. На Алтае, депортированные из одного и того же райцентра или села области, оказывались разбросанными по разным районам и потому, сведения Артюши Погосяна о депортированной из Гадрута семье Гайка Шахназаряна (4 чел.), находившейся с ними в Сорокинском районе, дополняются рассказом Забелы Кисибекян о семьях из Гадрута бывшего священника отца Хорена, Шамира Мелкумяна, находившихся в Барнаульском районе, воспоминанием Мрава Михаеляна о семье дяди Вани из Гадрута(фамилию не помнит). По словам Славика Карапетяна на Алтае его родители встречали разыскивающих своих земляков выходцев из Гадрутского и Мартунинского районов, депортированных тогда же в Кемеровскую область и работавших на шахтах Кузбасса. Славик Карапетян на фото похорон С. Лалаян указывает жену Балабека (не припомнил фамилию) из села Бузлух Шаумянского района, а З. Кисибекян сообщила важные сведения о депортированных из Шаумянского района семьях – из одноименного райцентра Аршавира Арутюняна, учителей из Армянских Борисов Арушанян, Григорян и Далакян, фельдшера из Вериншена Минасяна и учительницы из Кировабада Асанет Мармарян. Перечислять известные мне со слов живых участников и очевидцев трагедии и ночного кошмара, развернувшейся по всей области и на станции Евлах, села и количество депортированных семей, людей, нет сегодня смысла, не хватит времени, да и этого нельзя сделать в рамках одной статьи.
Осталось лишь в подтверждение особой жестокости и цинизма этой вакханалии привести некоторые факты. Когда мне удалось у Славика Карапетяна увидеть чудом сохранившееся фото похорон на Алтае в 1950 году 101-летней Софьи Лалаян, мне показалось, что этот возраст был негласно установлен Сталиным и Берия предельным. Однако, в ходе работы над материалом узнал от проживающей в селе Ехцаог Шушинского района 81–летней Варди Григорян о факте депортации из некогда существовавшего села Мец Херхан ее 120-летней (!) родственницы – Балу Минасян (похоронена на Алтае) с семьей ( бабушка, сын с женой и пятеро детей). Со слов В. Григорян сын Балу Минасян с женой были убиты турками в Шуши в 1920 году, а ее внук Михаил Минасян будучи коммунистом был призван на войну, попав в плен, совершил побег и воевал против фашистов. Ко времени возвращения из Алтая (с. Хмелевка Сорокинского района) в 1956 году село полностью опустело и пришлось М. Минасяну переехать в г. Грозный.
Другой пример запредельного цинизма и жестокости. Из села Рев (ныне Аскеранского района) давшего в процентном отношении самый высокий показатель по количеству Героев Советского Союза, в войне участвовали 93 уроженца села, из них 47 человек погибло, двое — Сурен Петросян и Владимир Аванесян стали Героями Советского Союза. В 1949 году Героев на Родине не оказалось и по свидетельству уроженца этого села Сурена Авагимяна и других старожилов из Рева были депортированы семьи Гаспаряна Ашота (5 чел.), Аванесяна Егише (5 чел.), Аванесяна Миши (количество членов семьи неизвестно, был в плену). За четыре дня до депортации в семье Гаспаряна Ашота и жены, учительницы местной школы родился сын. Этот четырехдневный ребенок умер через сутки после отправки эшелона со станции Евлах … Депортированный вместе с больной женой и 79-летней матерью после шестичасового обыска (при участии армянина — майора госбезопасности и азербайджанца в гражданской форме) из Баку Абрам Кисибекян, педагог с 22 – летним стажем, описал Содом и Гоморру той ночи на станции Кишли г. Баку, в подробностях изложил как из больниц вытаскивали «рожениц в приступах, не давая родить», как тяжело больных забирали из больниц, говоря врачам, «где умрут, там и похороним» ( Абрам Кисибекян, «Воспоминания», т. 2, с. 390 -392). Судя по тому, как, по словам автора книги, «военные вели себя так, что готовы были атаковать безоружный народ» и вагон семьи Кисибекян из номера 32 стал номером 39, а количество вагонов в бакинском эшелоне превратилось из 68 в 75, можно сделать вывод – депортация армян Баку также выполнялась с перевыполнением плана. На просьбу Кисибекяна забрать его одного и оставить больную жену и престарелую мать прозвучал ответ : «Наша партия решила не разрушать семьи, поедете вместе» (!?). А теперь вопрос – какая в сущности разница между геноцидом и депортацией в 1915 году турками армян и гибелью женщин, детей, стариков в Дер Зоре и гибелью четырехдневного ребенка в вагоне товарного поезда следующего по Арану Азербайджана эшелона, смертями больных и беременных женщин на этапе, смертями 101- летней и 120- летней женщин на Алтае, гибелью людей при лесосплаве на реках Чумыш и Аламбай ? Для меня, по крайней мере, ответ один – никакой. До далекого Алтая не все доехали, по словам Мрава Михаеляна беременных женщин и больных стариков было так много, что один из вагонов на пути следования превратили в «санитарный» (медчасть)…
Фото из архива автора. На фото: похороны столетней Софьи Лалаян. Вокруг гроба депортированные армяне из Степанакертского, Мартакертского и Шаумянского районов Арцаха. Сибирь.
Послесловие
Депортация армян июня 1949 года получила продолжение в сентябре — октябре того же года. На Алтай тремя дополнительными эшелонами вновь были доставлены армянские депортанты, среди которых оказались и семьи армян из автономной области и Азербайджана. Однако масштаб новой волны депортации не был столь широким, как в июне, поскольку органами подчищались собственные «недоработки». Так, Из села Шош была депортирована семья Аракела Гаспаряна (6 чел.), другие семьи и лица, которых в момент июньской депортации не было по месту жительства.
Об условиях пребывания и адаптации депортированных армян в Алтайском крае написано немало. Людей редко вселяли в жилые дома, большей частью в нежилые помещения, бараки ( в одном бараке по 22 семьи), телятники, амбары. В ряде мест депортантов размещали в палатках. Положение депортантов, оказавшихся в зерносовхозах и свеклосовхозах, было сравнительно лучше условий пребывания в леспромхозах. Так, например, по свидетельству М. Михаеляна в Аламбайском леспромхозе депортанты отказались работать из – за тяжелых условий обустройства, и направили несколько жалоб в Москву. Месяца через два приехали комиссии из Барнаула и Москвы (по 7 чел.). Многие депортированные из сел Арцаха были в «трехах» (вид обуви карабахских сельчан ), не имели теплой одежды. К зиме успели за счет зарплаты выдать телогрейки и валенки, однако из – за трудностей адаптации к суровому климату Сибири и ненадлежащего медицинского обслуживания в первый год смертность среди депортированных — престарелых, больных и детей — была самой высокой. Бывали случаи смерти при лесозаготовках и лесосплаве. Со слов депортированных в Сорокинский район при лесосплаве погиб выходец из села Шош Сергей Григорян и некоторые из депортированных из Армении. Депортированных ставили на спецучет в районных и поселковых спецкомендатурах, самовольный переезд в другой район без разрешения комендатуры наказывался в уголовном порядке. Детей депортированных по достижению призывного возраста не брали в армию, они были лишены возможности учиться в ВУЗА-х после окончания школы..
Бессмысленно обсуждать политический вред от депортации представителей армянского народа – самого надежного и антитурецки настроенного народа из граничащего с Турцией региона Закавказья. У этой репрессии априори не может быть и никакого экономического обоснования – Сибирь за счет десятков тысяч армян невозможно было бы поднять экономически.
Теперь о правовой стороне вопроса.
Первое. В отношении бывших армянских военнопленных и так называемых «членов армянских легионов». Ни одно подразделение из армянских дивизий не сдалось в плен фашистам за годы войны, армяне оказались в плену вместе с представителями других народов (русскими, украинцами, узбеками и др.) вседствие множества причин и по независящим от них самих обстятельствам. Практически все бывшие военнопленные или оказавшиеся в составе «армянских легионов» лица тщательным образом проверялись органами и были сосланы в Сибирь на несколько лет: в марте 1949 года там уже пребывало 3678 армян этого спецконтингента. Таким образом, бывшие военнопленные или члены «легионов» во второй раз подверглись наказанию и ссылке в Сибирь, на сей раз с семьями и «навечно». Что касается обвинений из — за пребывания армян в составе «армянских легионов», то следует упомянуть, что ни одного боестолкновения у этих искусственных подраделений с частями Красной армии не было, а действия Г. Нжде и Дро при создании этих легионов были продиктованы исключительно соображениями спасения армянского генофонда из нацистских концлагерей и плена. Кстати, по свидетельству бывшего советского разведчика (туркмена по национальности) Ага Бердыева, из азербайджанцев гитлеровцы сформировали больше легионов, чем из других мусульманских народов СССР, однако ни одного азербайджанского легионера в то время не депортировали с семьей и тем более «навечно».
Второе. По вопросу обвинения людей в причастности к Дашнакцутюн. Партия Дашнакцутюн в Армении была ликвидирована в 1920-х годах, а в Нагорном Карабахе — до мая 1921 года, и Багиров принимал в этом самое активное участие. Истории известны массовые казни и расстрелы дашнаков (к примеру, трнавардзцев и других в январе 1921 года в Шуши ) со стороны большевиков. А во время пребывания Багирова на должности председателя Аз. ЧК ( с февраля 1921 года ), чекисты в ходе расправ расстреляли, замучили до смерти в тюрьмах и уничтожили «при попытке к бегству» при этапировании в Агдам, Кировабад и Баку последних дашнаков Карабаха. Редко кому, как депортированным братьям Кисибекян, удалось выжить после этих расправ . Тезис «борьбы с дашнаками» всегда использовался Багировым для борьбы против армянства области и республики в русле пантюркистской политики. Если допустить, что в автономной области действовала партия Дашнакцутюн, то почему органы не выявили ее руководящую структуру или хотя бы ячейку, не довели дело до суда и приговорили деятелей партии к тюремным срокам? Из более чем трех тысяч депортированных армян области только один человек – Акоп Кисибекян состоял в 1918 – 1920 х г. г. в этой партии. Тогда же, в 1921 году Багиров назначил будущего всесильного наркома Л.П. Берия своим заместителем и начальником секретно – оперативной части Аз. ЧК и потому, своим ростом по большевистской карьере Берия был обязан Багирову и их называли «сиамскими близнецами». Эти «близнецы» и депортировали невинных армян на Алтай.
Сталин умер 5 марта 1953 года, лишенный по указанию Берия медицинской помощи. Л. Берия был обвинен в шпионаже и заговоре с целью захвата власти и арестован. (Расстрелян 7 июля 1953 г.). На июльском пленуме ЦК КПСС среди прочих критиков выступил с критикой в адрес ближайшего друга и соратника Лаврентия Берии и руководитель Азербайджана Багиров: «Берия, этот хамелеон, злейший враг нашей партии, нашего народа, был настолько хитёр и ловок, что я лично, зная его на протяжении тридцати с лишним лет до разоблачения Президиумом Центрального Комитета, не мог его раскусить, выявить его настоящее вражеское нутро. Не могу иначе объяснить это как моей излишней доверчивостью и притуплением партийной, коммунистической бдительности у себя к этому двурушнику и подлецу. Это будет и для меня серьёзным уроком “.
13 марта 1954 года решением КПК при ЦК КПСС Мир Джафар Багиров был исключён из партии и арестован. 12 апреля 1956 года в Баку начался открытый судебный процесс над Багировым и на суде вчерашний всесильный лидер большевиков Азербайджана, став сразу же мерзким и смешным, слезно умолял в надежде на снисхождение: «…моя вина перед народом столь велика, что меня мало расстрелять, мало повесить, меня надо четвертовать, разорвать на кусочки». 26 мая 1956 года Багирова “на кусочки” не разрывали, а просто расстреляли…
Некоторые послабления в положении депортированных произошли после смерти Сталина. В июле 1954 г. была создана Комиссия по пересмотру дел спецпереселенцев и депортированные по мере рассмотрения дел могли вернуться на родину. Вернулись не все, часть разьехалась по городам и весям России, других республик СССР, часть осталась на Алтае.
А до этого, в 1952 году, на Алтае в семье депортированного из Мартакерта Сурена Карапетяна родился сын, которого назвали Валериком в честь умершего по дороге в Алтай трехмесячного брата… В 1973 году на станции КНЭБ ( комплексная экспериментальная научная база) близ Мартакерта Славик Карапетян увидел и вступил в диалог представившимся директором института генетики и селекции АН Азербайджана Имамом Мустафаевым (преемником Багирова). Тот не скрыл, что сменил Багирова на посту руководителя компартии Азербайджана, а узнав о ссылке семьи Славика в Сибирь, сказал: «Я не был причастен к этому, это преступление против вашего народа совершил Багиров».
В 1983 году в Мартакерт приехали четверо человек и разыскали дом Сурена Карапетяна. Это был бывший однополчанин с женой, дочерью и зятем. Они вместе воевали, вместе оказались в плену, работали на погрузке руды в вагоны и совершили побег с группой из шести человек ( Сурен Карапетян был среди пленников единственным армянином ). После побега все шестеро воевали против фашистов до конца войны. Приехавший узнал бывшего сослуживца, представился Героем Советского Союза и депутатом ВС СССР и был удивлен тому, что С.Карапетяну не присвоили звание Героя Советского Союза, ведь из шести сбежавших пятеро были награждены этим званием. Он попытался по телефону связаться с 1–м секретарем компартии Азербайджана, однако тот был в отьезде, тогда гость потребовал соединить его со 2–м секретарем ЦК Коноваловым. По словам Славика Карапетяна гость, по всей видимости, был знаком с Коноваловым, и в разговоре с последним выразил недоумение отсутствием звания Героя у Сурена Карапетяна. Дословно его слова: «Василий Николаевич, если футбольная команда выигрывает чемпионат, то всем дают звание мастера спорта, нам пятерым дали Героя, а почему его забыли? Я обращусь в Минобороны, подготовлю необходимые материалы, вам надо будет проследить за всем». Через год в Мартакертский военкомат поступили материалы на С.Карапетяна, по чьему–то злому умыслу произошли какие–то подмены, требующие якобы обстоятельного расследования. Времена были другие – брежневский застой – и историю с присуждением ловко замяли. Но факт остается фактом: Сурен Карапетян никогда не состоял в армянском «легионе», как сказано в архивной справке Алтайского края, а воевал с представителями других народов против фашизма.
В середине 1980–х годов Альберта Тоняна (члена депортированной семьи), главного инженера областного комбината бытового обслуживания населения рекомендовали на вакантную должность председателя комбината. На заключительном собеседовании 1-й секретарь обкома партии Б.Кеворков спросил Тоняна : «А чем занимался ваш отец до 1917 года?». «Мой отец, Гайк Тонян родился в 1888 году, я родился в 1943 году, откуда мне знать, чем он занимался до 1917 года? – ответил Альберт. Кеворков сказал: «Вы неискренни, продолжайте работать главным инженером, мы подыщем на должность другого».
Депортация армян – это дело рук Сталина, Берии и Багирова. В других государствах было иное отношении к этим лицам. Так, депортированный вместе семьей брата и других сельчан из села Арачадзор Мартакертского района Самсон Саруханович Шекян в 1956 году руководством Франции был награжден орденом за активное участие во французском сопротивлении…
А ведь Багиров этой депортацией решал целый комплекс задач – от демографическо урона армянству и создания условий для последующей тюркизации всего Арцаха и Баку, открытия кадровых перспектив для азербайджанцев, обеспечения их жильем в Баку за счет высвобождаемой жилплощади депортированных армян до насаждения страха и подавления их воли. Берия по Грузии и Тбилиси, как справедливо писал один из исследователей этой темы, решал часть таких же задач.
Почему же Сталин забыл собственный тезис «сын за отца не ответчик» и применительно к армянству превратил его в иной тезис – «если армяне, то сын и внук в ответе за отца и деда, а бабушка в ответе за сына и внука»? Говорят, Сталин в разговоре с Католикосом Всех армян Чорекчяном предложил якобы во избежание турецкой угрозы выделить в Сибири большую территорию и переселить туда всех армян. Католикос огорчил «вождя народов» вопросом: «А Вы и Арарат сможете переместить в Сибирь?» Католикос поступил мудро, намекнув на ограниченность возможностей всесильного лидера крупнейшей державы и смертность Сталина. А какие задачи решал при этой депортации для себя Сталин, была ли эта депортация репетицией реализации бредового замысла — полной депортации армянского народа в Сибирь? Сегодня на эти вопросы трудно ответить…
Валерий Газарян