Газета «Комсомольская правда» опубликовала материал о ситуации в Армении, спустя год после революции. Представляем статью с некоторыми сокращениями:
«Объявление премьер-министром Армении Николом Пашиняном «второго этапа революции» застало и Ереван, и практически всех политологов на постсоветском пространстве, и не только на нем, врасплох. Впрочем, по результату начало «второго этапа» вылилось в какой-то фарс. Никол Воваевич 19-го мая после того, как суд отпустил из-под стражи бывшего президента республики Кочаряна, призвал народ блокировать все здания судов республике с утра следующего дня. А уже 20-го, спустя час после полудня выступил с призывом их разблокировать. В одном здании разбили оконное стекло, в другом месте судья пролезал через окно, чтобы попасть на свое рабочее место. Такой вот он, Воваевич, местами непредсказуемый. Как и вся армянская революция. Может, демарш у судов будет иметь продолжение. А, возможно, что и нет. И Пашиняну окажется достаточно проведенной демонстрации силы, чтобы обеспечить работу госорганов в указанном направлении. Время покажет.
Год назад волна народного негодования действиями тогдашнего руководства республики высоко подняла лидера протеста, бывшего журналиста, депутата армянского парламента Никола Пашиняна и зашвырнула его в самое высокое властное кресло в стране. Никол Воваевич стал сначала и.о. премьера, затем через трехходовую интригу провел досрочные парламентские выборы, на которых на волне все того же постреволюционного энтузиазма масс избирателей вместе со своей партией победил, организовав по итогам крупнейшую фракцию депутатов, и уже после того вновь был избран, на этот раз, уже полноценным премьер-министром – в соответствии с законодательством и без всяких приставок.
Человек ниоткуда вызвал многочисленные почесывания в затылках не только в соседних и не очень соседствующих государствах, но и в самой Армении. Какие только прогнозы ни озвучивались. Что он сейчас признает Нагорный Карабах(Республику Арцах), что он сделает Армению стратегическим партнером США в регионе (в Баку при этом предположении нервно курили, особенно, учитывая силу и масштабы армянского лобби в Америке), что он выведет российскую военную базу из Гюмри, что он … В общем, прогнозов хватало.
Год прошел. Ничего подобного не случилось. Более того, при Пашиняне за это время (впрочем, как и при его предшественниках) даже ни одного гей-парада не провели, хотя до прихода к власти считался одним из самых проевропейски ориентированных армянских политиков.
— И не проведет, и не надейтесь, — уверен президент Международного центра человеческого развития Теван Погосян. – У нас общество сильно своими традициями, если хотите, патриархальными моральными устоями. Ни организаторов, ни участников никакого гей-парада народ не поймет. Они вызовут лишь повсеместную волну негодования…
Господин премьер-министр, за прошедший год как Вы оцениваете динамику поддержки Вас среди народа? — спросил я самого Никола Воваевича на встрече, устроенной для представителей российских СМИ, приехавших в Армению по приглашению МИД РА. –Уменьшилась ли она, выросла, осталась на прежнем уровне?
Пашинян на какую-то пару секунд задумался, а потом уверенно ответил, если, мол, на досрочных парламентских выборах в декабре прошлого года Альянс партий «Мой шаг» с лидером Николом Пашиняном получил чуть более 70% голосов избирателей, то по результатам недавнего опроса уровень поддержки премьер-министра даже повысился.
Уровень поддержки, как минимум, остался на том же уровне, как и год назад, но есть чувство, что он даже повысился. Более 80% граждан поддерживают сейчас деятельность премьер-министра, и это данные независимого опроса. Полностью независимой организации, — подчеркнул Пашинян еще раз. И уточнил: – Причем, если год назад эти настроения формировались и с учетом негатива по отношению к предыдущему правительству, то сейчас это уже позитив к деятельности нынешнего.
Позитивного пафоса в отношении премьера на улицах Еревана, честно говоря, я не увидел и не услышал.
И, хотя насчет 80% народной поддержки в голову закрадываются большие сомнения, Пашинян сейчас, наверное, остается единственным из крупных армянских политиков, кто способен вывести народ на улицы. Что он и продемонстрировал в истории с блокированием судов. Народ, толпа, население, называйте, как угодно – это и есть та сила, которая продолжает оставаться за ним, пусть и несколько поредевшая. Правда, стоит признать, что источник силы не самый надежный. Пока на его призывы отвечают, ему не страшны ни кланы, ни криминал, ни даже внешние супротивники. Как только люди не ответят взаимностью на призыв Никола Воваевича, тут его сила и иссякнет. И хорошо, если ему просто дадут уйти в прошлое, ведь он сам легитимизировал будущие майданы им же инициированным, пусть и мирным протестом в 2018-м.
Пока Воваевичу удается удерживаться на волне «зрительских симпатий: За прошедший год ни в чем криминальном он замечен не был. Сын служит срочную, подав рапорт о переводе, в Нагорном Карабахе, и как подтвердил командир в/ч в Арцахе, «служит честно, не на передовой, конечно, это было бы глупо, но в нарядах картошку чистит исправно, сам видел». Но, по другим данным, поддержка Пашиняна все же стала меньше.
Разочаровались самые пылкие активисты, которые полагали, что на следующий день после прихода Воваевича к власти они проснутся в другой стране с молочными реками и кисельными берегами. Ан ничего такого не произошло. И не оправдал Пашинян надежд жителей Нагорного Карабаха, ждавших официального признания со стороны Еревана. Что, кстати, им обещал еще в 2008-м еще недавно сидевший в СИЗО и выпущенный на днях под залог экс-президент, сначала НКР, а затем и Армении, Кочарян.
КАРАБАХ — ВОЗМОЖЕН ЛИ КОМПРОМИСС?
Впрочем, здесь как раз эксперты указывают на взвешенный подход Пашиняна к этому вопросу: одно дело – кричать лозунги на площадях и улицах, а совсем другое – принимать официальные государственные решения, за которые потом перед страной отвечать придется. Армения и так находится не в самом благоприятном для страны окружении, гранича с Азербайджаном, Турцией, Грузией и Ираном. Фактически – в подобии мягкой блокады, в которой Иран — практически окно со свежим воздухом. И, хотя Нагорный Карабах на международном уровне признан стороной конфликта, официального признания как независимого государства он ни от одной страны – члена ООН – так и не получил. Только свистни, и санкции введут уже не против Степанакерта, а в отношении Еревана. Как следует из слов самого Пашиняна, не следует ждать признания Степанакерта Ереваном и при нынешнем правительстве.
Признание Арцаха всегда остается в армянской повестке, но это очень чувствительный вопрос, — словно бы извиняется Пашинян, отвечая на этот вопрос журналиста «Комсомолки». — Мы не будем форсировать этот процесс, но и не будем его тормозить, потому что конфликт есть, и я не думаю, что целесообразно забыть о нем. Но хочу подчеркнуть, что мы предлагаем повестку мира, а не войны.
В каком бы высоком кабинете на территории Армении и НКР ни заходил разговор об урегулировании карабахского конфликта, доминирующим словом в разговоре было «компромисс». И долгое время было непонятно, о каком компромиссе может идти речь вообще, если обе стороны считают, что это исключительно их земля, и не готовы поступиться ни пядью. Оказалось, что возможность компромиссов в качестве начальной точки отсчета все же существует. И для местных было непонятно удивление россиян по этому поводу, потому что для них это – сотни и тысячи раз проговорено и в обычном порядке вещей.
Это прозвучало в беседе с главой МИД Арцаха Масисом Маиляном. Отметив, что существует несколько четко очерченных ключевых тем для переговоров, среди которых статус Нагорного Карабаха, обеспечение региональной безопасности, вопрос территорий, обмена пленными, он объяснил, что можно начать и сне менее важного, но гораздо более просто решаемого вопроса о взаимной компенсации беженцам и деблокады коммуникаций.
Впрочем, по мнению самого Пашиняна, которое разделяют и в МИД Армении, и в руководстве НКР, переговоры, вообще, не могут быть продуктивными до тех пор, пока в процесс не вернется Нагорный Карабах в качестве одной из сторон. Логика понятная и прямая, как рельсы: кто должен сохранять режим прекращения огня, если не Баку и Степанакерт. Кто должен говорить о тех же, пусть умозрительных, территориальных уступках или компромиссах, если не Баку и Степанакерт.
У меня нет аргументов, на каком основании я должен представлять в переговорном процессе Нагорный Карабах. Это не вопрос каприза, это просто вопрос эффективности переговорного процесса. Если кто-то считает по-другому, значит, он считает, что Нагорный Карабах — часть Армении. Если так — давайте это зафиксируем в документах, — предложил с долей иронии Пашинян и признался: — Наша главная задача сейчас в этой области – обеспечить безопасность Нагорного Карабаха. Я уверен, что у России есть все рычаги, чтобы не допустить эскалации в Нагорно-Карабахском регионе. И я не могу поверить, что, когда понадобится, Россия не использует эти рычаги.
Россия – одно из самых популярных слов в Армении и Нагорном Карабахе. Что в уличном кафе, что в чиновничьем кабинете невозможно завести разговор на любую тему, что минут через пять, максимум, десять, Россия не прозвучала из уст хотя бы одного из участников. Даже просто в сравнении: «А вот в России по этому поводу…».
И совершенно естественно в таких условиях, что вопрос геополитической ориентации Армении так или иначе упирается в отношения Еревана с Москвой. Хотелось бы этого или нет. Другие вершины это не равностороннего и даже не равнобедренного треугольника – США и Европа (в лице ЕС).
Проще всего дела обстоят с Европой. Европе от Армении нужно признание «общечеловеческих» ценностей и ЛГБТ в качестве чуть ли не «богоизбранных». В Ереване на этой не пойдут, даже если взамен пообещают инвестиции и финансовую помощь. Впрочем, Брюссель ничего такого в плане помощи Армении и не планирует. Между ЕС и Арменией подписано Соглашение о всеобъемлющем и расширенном партнерстве, но когда оно начнет действовать, пока сказать никто не отважится. Да и по сути оно очень отличается от подписывавшихся ранее другими странами (Украиной, Грузией, Молдовой) Соглашений об ассоциации с Евросоюзом. Партнерство не предполагает ни создания зоны свободной торговли (ЗСТ), ни взаимного безвизового режима для граждан стран Евросоюза и Армении. Это даже не «дорожная карта», а некий свод общих правил на тему «что такое хорошо, и что такое плохо».
Нет, конечно, в Ереване хотели бы и «безвиз» (пусть и опасаются, что молодежь рванет за кордон из и без того терзаемой демографическими проблемами страны), и ЗСТ. Но прекрасно отдают себе отчет, что Европе, особенно отдельным странам в ЕС, сейчас не до того. Большая армянская диаспора во Франции почему-то не располагает власти этой страны к пришествию мигрантов из Армении. В Германии, как уверены в высоких кабинетах Еревана, имидж выходцам из Закавказьяи Кавказа в целом сильно подпортили «безвизовые» грузины, которые, в отличие от украинцев, стремятся занять места не на полях и в промышленной инфраструктуре городов, а предпочитают связать свою судьбу с криминалом. Наверное, потому, в силу многих причин, министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян и признал, что предел возможного в переговорах с Евросоюзом» в ближайшие годы – это договориться об открытии «диалоговых окон». То бишь, договориться о том, чтобы с чего-то начать это движение к обозначенным целям.
Вот с США картинка обстоит иначе. Американцы бы и не прочь отвернуть Армению от стратегического партнерства с Россией, чтобы повернуть ее к себе. Вот только нюанс заключается в том, что Вашингтон хочет не только повернуть Армению, но и «немножечко нагнуть». Бесцеремонность американцев, наверное, уже достойна того, чтобы войти в устное международное творчество.
После визита советника президента США по вопросам безопасности Джона Болтона осенью прошлого года Армения пребывала в крайней степени изумления. Ведущие армянские СМИ опубликовали «рекомендации» и «наставления» высокопоставленного заморского гостя, на которые тот не скупился. Среди них можно особо отметить такие, как необходимость
«избавиться от исторических стереотипов» в отношении государства-члена НАТО Турции. В переводе на обычный язык – забыть о геноциде армян ради налаживания отношений с Анкарой.
отказаться от направления гуманитарной миссии и помощи в Сирию. Опять же, в переводе – бросить живущих там армян, потомков в свое время спасшихся от геноцида, на произвол судьбы, не говоря уже о том, чтобы принимать семьи сирийских армян в качестве репатриантов.
закрыть границу и прекратить сотрудничество с Ираном. То есть своими руками затянуть веревку блокады на своей шее. Кстати говоря, с мусульманским Ираном у Армении сейчас, наверное, самые ровные и стабильные отношения среди всех граничащих с ней стран.
пойти на уступки Баку по карабахскому вопросу. Что означает моментальную утрату доверия правительству со стороны всего общества и его политическое самоубийство.
и, наконец, закупать оружие американского производства, а не у Москвы. Редкое сочетание экономической нецелесообразности и политических рисков из-за следующей за этим всесторонней зависимости от США.
Бесцеремонность в такой степени, что слон в посудной лавке на этом фоне кажется изяществом бабочки на цветочном поле. Болтон был очень удивлен, когда в ответ столкнулся с мягким, вежливым, но твердым отпором со стороны Никола Пашиняна. Кавказцы, конечно, люди очень гостеприимные и готовы всячески уважить гостя, но когда он начинает плевать в суп в чужих тарелках и демонстративно класть на стол ноги в грязных сапожищах… А Еревану остается лишь благодарить администрацию США, что та стала действовать столь топорно и грубо. Наверное, и этот визит советника президента США по безопасности тоже уверил руководство Армении, что не стоит выбирать линию поведения выбора сегодняшних выгодных предложений, если они идут в ущерб сложившимся хорошим отношениям с давними и уже проверенными союзниками».